Александра почти бежала. Гаррон потянулся было за сюртуком, но передумал, боясь упустить «жену». Та летела по переходам и коридорам ночной академии и даже не оглядывалась.

«Что она задумала?» — Цессир-младший ждал подвоха, но, оказавшись в зале, предназначенном для спортивных занятий, растерялся.

Шаша стояла в центре площадки, устланной матами, и расстегивала платье. Подхватив подол, потянула его через голову.

«Странная прихоть», — Гаррон усмехнулся и вытащил из-за пояса штанов край рубахи.

— Снимай, снимай, — подбодрила его «жена», возясь с завязкой на вороте нижней, весьма просторной и совсем не сексуальной, рубашки.

— Нам будет легче провести консуммацию, если ты уберешь со строна защиту, — звякнула пряжка ремня, и Цессир взялся за верхнюю пуговицу штанов.

— А вот это уже лишнее. Штаны оставь на месте, — с улыбкой произнесла Шаша. Она стояла в костюме Adidas, который сам Гаррон когда-то натянул на нее спящую. Он едва успел поймать брошенное ему копье.

Бровь удивленно поползла вверх.

— Я могу постоять за себя, — Саша со знанием дела скользнула ладонями по своему копью, нашла баланс и встала в боевую стойку. — И тоже кое-какие приемчики знаю.

— Я и не сомневался, — Цессир перекинул полутораметровое орудие ближнего боя в другую руку.

«Жена» не дала ему и секунды. Последовал выпад, потом сразу второй, третий, и болезненно заныло плечо, а из рваной раны на бедре потекла кровь. В этом месте штаны прилипли к коже и поменяли цвет со светлого на бурый.

И только после ранения лорд Цессир осознал, что в его руках самое настоящее боевое оружие, а не тот муляж, на котором обучались студенты.

Треск от скрещенных копий, шелест мата под ногами — вот и все, что нарушало тишину огромного зала, где по углам прятались тени.

«А она подготовилась, — мысли летели быстро, соразмеряя скорость с ритмом сердца. — Никто не станет освещать зал после окончания занятий. Спрятала среди матов копья, надела спортивный костюм. И ведь хороша. И звука не проронит».

Его древко ткнулось в плечо «жены». Шаша резко повернула голову, ожидая увидеть пронзенную плоть.

«Какой дурак станет портить шкурку супруги?» — приподнятая бровь и усмешка в глазах яснее ясного выражали эту мысль. Гаррон бился тупым концом копья.

— Ха!!! Ха!!! Ха!!! — опять последовал тройной выпад и… Цессир упал, глупо запнувшись о край мата. Фурия воспользовалась моментом и уселась на «мужа» сверху, приставив острый наконечник к груди.

— Убьешь?

— Обязательно. Только попробуй еще раз решить что-то за меня. И убери лапу с моего бедра.

Гаррон поднял обе руки в известном, наверное, в каждом мире жесте «сдаюсь».

— Трогать совсем нельзя?

— Верни брови на место! — приказала Шаша. Наклонилась ниже, к самому лицу, и прошептала: — Никаких объятий, никаких поцелуев, пока я сама этого не захочу.

— А ты захочешь? — Гаррон попытался удержать брови на месте, с усилием свел их к переносице, отчего взгляд получился грозным.

— Только с одним условием.

— Я готов его выполнить.

— Даже не спросишь, каким? — Шаша не дала «мужу» разразиться шаблонной речью «Для тебя, дорогая, все что угодно!», поспешила объявить свое кредо: — Я никогда не позволю себе лечь под мужчину без любви.

— Даже если тебе будет грозить смерть?

— Даже если, — Саша поднялась, опираясь на копье. — Мне хватило раз и навсегда дикой страсти Хаюрба.

Взгляд Гаррона потемнел. Сравнение совсем не понравилось.

— Что мне сделать, чтобы ты полюбила меня? — он сел, поморщившись. Раны горели. «Жена» его хорошо отделала. — И чтобы это случилось как можно быстрее?

Лорда Цессира-младшего даже не удостоили взглядом. Шаша молча собрала одежду и покинула помещение. Ушла вместе с копьем, которое просто забыла бросить в зале — обнаружила, что вцепилась в него, только в своей комнате. Поставила у кровати, умылась ледяной водой и рухнула в постель.

Саша сделала все, чтобы остановить себя. Иначе она нашла бы оправдание и Гаррону, и своим поступкам, и побежала бы ночью в западную башню. Ей хотелось быть рядом с ним. Хотелось его поцелуев, крепких объятий. Хотелось секса. До темноты в глазах.

Но она не могла себе позволить путь в никуда. Стать подобной жене мага из рода Повелевающих пламенем — отдаться Зову строна, а потом нести свой крест, рожая семерых девочек и тайно ненавидя мужа? Нет, Александра Верхова не желала, чтобы ее избранник, исполнив супружеский долг, услал ее куда-нибудь на север, как это сделал Гердих Цессир. Не любя, не желая более видеться с той, что выполнила свою миссию — родила наследника.

— Действительно, лучше смерть, — Саша повернулась к стене, подтянула коленки к подбородку. Заныли мышцы, которые давно не разминали, а сегодня дали резкую нагрузку. Вспомнила, что Гаррон обещал пытки, если она не станет его женой и не попадет под защиту рода. — Жизнь в нелюбви гораздо страшнее. Пытка, растянутая на годы.

Гаррон молча терпел, пока в лечебном корпусе обрабатывали его раны.

— Кто вас так?

— Никто. Упал.

Врачеватель Чейзер, дежурящий по ночам немагийник, с сомнением посмотрел на длинный разрез на плече, потом на глубокую рану над коленом. На груди тоже расплывался немаленький кровоподтек от наконечника копья — Шаша не соизмерила силу, сидя на поверженном враге. Ее лихорадило после непродолжительного боя. Гаррон чувствовал, как дрожали мышцы ее ног. Хорошо, что она не смотрела на него, когда поднялась, иначе поняла бы всю степень его желания.

— Ночью будет болеть, — амулет Заживления быстро стягивал разошедшиеся края плоти, но у магии всегда есть обратная сторона. — Я бы посоветовал заглянуть к феям. И вам польза, и им практика.

— У меня уже есть одна… фея.

— Если это ее работа, — Чейзер скупо улыбнулся, — советую поумерить страсть.

— Ничего, я потерплю. Она того стоит.

«Ничего, я потерплю. Она того стоит», — Хаюрб стоял на ажурном балконе и смотрел в звездное небо. Внизу, у самого основания высокой башни, волновались черные воды Абессинового моря. Одиночество — вот чего сейчас жаждала его душа. Подальше от гарема, вечных склок, лживых лиц. Здесь, на южной и самой удаленной от столицы точке, он был почти счастлив. Почти. Год, два, и беглянка даст о себе знать. Такие, как Шаша, не пропадают бесследно.

— Мой господин? — в дверях в глубоком поклоне застыл слуга. — В Гулкую пещеру вернулась летучая мышь. Из Агрида.

— Письмо? — король Хаюрбата в нетерпении протянул руку. Слуга, так и не разогнув спину, мелкими шажками поспешил к своему повелителю.

Стоило свернутому в трубочку посланию попасть в руки Хаюрба, как оно с хлопком расправилось, края подернулись дымкой, но собравшееся уничтожить бумагу красное пламя, едва опалив кончики, тут же потухло.

«Шаша в Агридской академии. Вари-даг мертв», — короля качнуло.

Оглянувшись за спину, где от бездны его отделяла лишь низкая ограда, Хаюрб поспешил покинуть балкон. Сел на низкий диван, еще раз прочел послание и громко рассмеялся.

— Шаша-Шаша… Мышка моя. Вот где ты спряталась!

Король песков подтянул подушку, лег на спину. Круглый потолок из холодной керамической мозаики завертелся словно в калейдоскопе, складывая на своей поверхности то один узор, то другой. На игру красок можно было смотреть часами, но сейчас Хаюрб красоты не замечал.

— Шаша-Шаша…

Еще раз прочел записку. Улыбка исчезла с лица повелителя.

— Так Вари-дагу, шакалу, и надо, — клочок бумаги взлетел в воздух и плавно опустился на ковер пеплом. — Вот, значит, куда ты подался, предатель. К заклятым врагам.

Хаюрб сильно не любил, когда шакалы, называющие себя Гиенами, эти выскочки из северных оазисов, уходят от возмездия. Но кто знал, что младшая жена Вари-дага окажется настолько смышленой — пронесет в тюрьму амулет Перемещения. Стыдно вспомнить, куда она его засунула, а потом не побоялась вытащить при свидетелях. Лишь ее хозяин быстро сообразил и воспользовался возможностью сбежать, отплатив глупой девчонке с Земли тем, что не взял ее с собой. Казнили, конечно. Допросили с пристрастием и казнили.