Кубки взметнулись ввысь, лорд ответил своим. Колыхнулось вино, но не перелилось через край.

Только успели осушить бокалы, как за креслом патриарха появилась фигура слуги. Он наклонился, заставляя лорда Вейховена и его сына повернуть головы. После ожидаемого всеми известия (это было заметно по радостным лицам гостей), молодой лорд соскочил, с грохотом опрокидывая тяжелое кресло, на что его отец рассмеялся густым басом. Лихо подкрутив ус, намоченный в вине, он оглядел замерших в предвкушении гостей.

— У нас есть еще один повод прокричать «Слава!» — произнес патриарх, поднимаясь с места. — Только что у моего сына родился девятый ребенок! Девочка!

Супруга лорда Вейховена ахнула и прижала платок к лицу, пряча от гостей слезы счастья.

— Да будут они с матерью здоровы!

— Счастья малютке!

— С преумноженным богатством рода!

— Слава! Слава! Слава!

Счастливый отец малышки порывисто поднял налитый до краев кубок.

— Выпьем за новорожденную леди Алекс Вейховен!

— Слава! Слава! Слава!

— Пойду посмотрю, как там Вайда и малышка, — спустя час супруга патриарха положила ладонь на его предплечье. — Ты справишься без меня?

Тот ласково мазнул взглядом по прекрасному лицу.

— Иди. Не буду тебя мучить.

Она поднялась и, быстро наклонившись, в знак благодарности подарила мужу легкий поцелуй. Тот усмехнулся в пышные усы.

Мало кто из гостей заметил отсутствие леди Вейховен — все внимание переключилось на праздничное представление. Танец одетых лебедями танцовщиц и их партнеров, изображающих благородных львов, сопровождался пением сладкоголосого хора из Шаму.

— Ох, госпожа! — у дверей в покои, откуда слышался плач малютки и незатихающие стоны роженицы, вытирала слезы верная служанка. — У нас беда!

— Что такое, Ласси? — сердце в испуге сжалось.

— У леди Вайды открылось кровотечение! — надежда на благополучный исход погасла, когда Ласси тихо добавила: — Лекарь сказал, что он бессилен. Без рода Оживляющих ее часы сочтены.

Леди Вейховен, гася крик, прижала ладонь ко рту.

— Старый король слаб, на него надеяться нельзя, — ее голос звучал надрывно.

— Тогда, может быть, принц?

— В последнее время между нашими семьями напряжение…

— Мы все равно отправили во дворец посыльного.

— Почему же не порталом?! — леди Вейховен вытащила из-за ворота амулет перемещения. — Мой супруг как чувствовал, обязал носить его с собой.

Малышка заплакала еще громче. Встревоженная леди Вейховен распахнула двери и ужаснулась. Простыни, на которых лежала бедная Вайда, потемныли от крови. Кругом валялись такие же красные тряпки, на полу лужи воды, а лекарь, потный то ли от страха, то ли от приложенных сил, в изнеможении привалился к кровати. Выли от безысходности повитухи, и совершенно никого рядом с новорожденной девочкой. О ней будто забыли.

— Мама, — прошептала белыми губами Вайда. У нее не было сил даже на то, чтобы протянуть вошедшей руку.

— Я сейчас, деточка, — леди Вейховен кинулась к кровати, сжала ладонь снохи, почувствовав в ответ слишком слабый отклик, — я сама пойду за принцем. Если надо, я притащу короля, но ты будешь жить!

— Позаботьтесь об Алекс…

Свекровь повернула голову к затихшей вдруг девочке и, увидев, что та распеленалась, подхватила малышку на руки. Оставив умирающую на попечение поднявшегося лекаря, открыла соседнюю дверь, за которой была приготовлена комната для новорожденной.

— Где все?!

Детская оказалась пуста. Такую безответственность хозяйка замка не простит. Нерадивые служанки получат по заслугам, но не теперь. Сейчас главным было передать девочку в заботливые руки. Схватив теплое одеяло из стопки приготовленных, леди Вейховен толкнула вторую дверь, ведущую в коридор, и замерла — Ласси лежала на пороге с перерезанным горлом.

В комнате роженицы, которую леди Вейховен только что покинула, человек в театральном костюме льва убивал лекаря. Тот визжал, безуспешно пытаясь уползти от нападающего. Повитухи лежали ничком у кровати, а у еще дышащей Вайды был вспорот живот. Хозяин короткого меча вытирал с него кровь детской пеленкой.

Леди Вейховен тихо, пока ее не заметили, притворила дверь и на цыпочках вернулась в детскую.

— Тише-тише, милая! — шепотом произнесла она, успокаивая скорее себя, чем согревшегося в ее руках ребенка. Не осознавая того, она схватила со столика еще несколько пеленок, накрыла ими младенца и выскользнула на балкон, который опоясывал весь третий этаж. Привычно пахнуло ароматами ранней осени, ветер задрал юбку, качнул люстры, висящие на цепях, но леди Вейховен, не веря, что происходящее не сон, неслась к музыкантской ложе, нависающей над главной залой, где сейчас пировали ничего не подозревающие муж и сыновья.

Но, увы, и там она увидела лишь горы трупов. Супруг даже не успел достать свой меч. Старший сын был пригвожден копьем к столу, а призванные потешать гостей актеры и охрана, казавшаяся прежде надежной, добивали тех, кто еще подавал признаки жизни.

Парадные двери с шумом открылись и на пороге появился юный принц. Во всем своем великолепии.

— Надо предупредить об опасности! — прошептала леди Вейховен, приближаясь к перилам. — Он ведь пришел спасти Вайду!

— Никого не осталось в живых? — спросил тот, кто в будущем наденет корону Агрида.

— Нет, Ваше Высочество. Замок оцеплен. Не проскочила бы и мышь.

В этот самый момент принц поднял голову и встретился взглядом с леди Вейховен, которая застыла с грудой детских пеленок в руках.

— А эта? — спокойно спросил будущий король.

Леди Вейховен сделала шаг назад, и тут же балконное ложе осветилось рваной молнией портала.

Саша закричала от ужаса, и Источник выбросил ее на поверхность.

— Что ты видела? Что? — Дюша стоял на коленях у самой кромки воды. Протянул руку, помогая Саше выбраться. Та, обессиленная легла на гальку и прижалась щекой к острым камням. Тело не слушалось. Сделалось тяжелым, неуправляемым.

— Где Магия? — просипела Александра.

— Ее время коротко, поэтому я так торопился, — Дюша подтянул девушку к себе, взял на руки, прижал к груди. Обоих колотила дрожь. — Я думал, ты уже не выплывешь.

— Я видела, — выдохнула Саша. Голова соображала плохо, но надо было решиться: или открыться Дюше полностью, или придумать какой-нибудь правдоподобный ответ. Перевес в сторону откровений решила пришедшая на память фраза Магии: «И я рада, что король не добрался до тебя, Смерть». Они оба знали, что из себя представляет король. — Я видела, как принц из рода Оживляющих уничтожил целую семью.

— Какое имя носил погибший род?

— Вейховен.

Дюша выдохнул с болезненным стоном.

— Что? — Саша подняла глаза на Смерть.

— Я так и думал. Ты видела смерть своих предков.

— Там были сотни трупов! Сотни! И дети, много детей! Только та новорожденная девочка родилась девятой по счету!

Сашин рассказ кипел эмоциями. Дюша пальцами вытирал ее слезы, качал в объятиях как малого ребенка. А волны бились и бились об их ноги, словно сам Источник негодовал от предательства, случившегося много столетий назад.

Когда Александра закончила, на ее плечи лег черный сюртук, еще хранящий тепло хозяина. Рядом на корточки присел лорд Гердих Цессир.

— Вейховен — это род Забирающих магию, — глухо произнес он.

— Род Палачей, — прошептал Дюша, заставив при этом слове Сашу вздрогнуть. — Поэтому при патриархе убийцы не решились применить магию. Били наверняка: мечами и стрелами.

— Позже в вине обнаружили парализующий яд.

— Палач?! — Саша не могла поверить. — Мой предок палач?

— Почему ты удивляешься? — рот Цессира в негодовании кривился. Александра поспешно приняла неприязнь на свой счет, но последующие слова вновь ввели в сомнение. — Это весьма почтенный род. Кристально честный, не идущий на уступки и уговоры. Неподкупный. Палач призывался только тогда, когда короне требовалось лишить магии ту или иную семью. Навсегда. Низвести до уровня простолюдинов, отняв возможность перерождаться в Тень. Жестокое наказание, но преступления оступившихся магов были в сотни раз страшнее, — Гердих, грустно улыбнувшись, поднялся. — Когда лорд Вейховен шел по переходам королевского дворца, каждый из нас обмирал от ужаса — возможно, это был чей-то последний час владения магией.