Лорд Цессир в который раз похвалил себя.

Во-первых, за то, что догадался известить Изегера, и тот позаботился о Саше, а во-вторых…

После того, как его сын вернулся из Хаюрбата лопоухим псом и списал свою ошибку на неопытность в магии превращения в животного, Гердих намотал себе на ус и… потратил целую неделю, прежде чем сам сумел превратиться в правдоподобного волка. Вот теперь эта его манера дотошно разбираться в нестандартных ситуациях пригодилась.

Как только он понял, что его сына сейчас порвут, моментально, совершенно не думая о том, что кто-то заметит, как Первый советник выпрыгивает из штанов, влетел в драку и прикрыл собственным телом алабая-ротвейлера.

Что уж говорить, от «сородичей» и ему перепало — порвали ухо, прокусили лапу, но зато тесное общение с неправильной собакой и правильными волками смешало запах, и он смог попасть в Хаюрбат на правах «своего».

Трудно сказать, спасла Саша своими криками «Рон! Рон!» его сына или нет, время покажет, а пока Цессир делал вид, что зализывает раны. Мудро рассудив, что волчью шкуру покидать рано, он наблюдал за Хаюрбом и псом-переростком из-за длинной занавески, что разделяла королевский замок на две части — официальную и личные покои государя. Убедившись, что сыну ничего не грозит, Гердих решил заняться собой. Вот тут главный шпион Агрида встал в тупик. Кем он будет, когда, подобно остальным оборотням, превратится в человека? Как во дворце, где каждый друг друга знает в лицо, остаться незамеченным?

— Господин, вы чего? — над ним стоял стражник.

Гердих заскулил и поднял прокушенную лапу.

— Ступайте к Казиму-палачу, — страж с сочувствием посмотрел на кровавую рану. — Он знатно кости сращивает. И ухо заодно подлатает.

— Кто такой? — рядом появился второй. Свел брови вместе, повел носом. — Пахнет от него паршиво.

Гердих прижал уши и присел, готовясь к прыжку. Хромоногий он далеко не уйдет, но попытаться стоит.

— Оставь его. От всех, кто вернулся из Агрида, пахнет паршиво.

— А почему в человека не обращается?

— В тебе, Калдьдир, сразу видно сельского жителя. Запомни: волки залечивают раны, находясь в своей второй ипостаси. Быстро извинись перед господином!

Цессир выдохнул. Рыкнув для порядка, гордо похромал в сторону выхода.

Палач, так палач.

Знать бы еще, где того искать.

Чуткий нюх волка подсказал, что лучше держать путь туда, откуда несет немытыми телами, нечистотами и болезнями. Впрочем, ароматы как в той же тюрьме Тайного ведомства.

— Заговорилась я с тобой, Казим. Пойду, — дверь со скрипом отворилась, явив светловолосую женщину.

— Сесилия, не переживай. Мальчики у тебя умные, поймут, что не надо Хаюрба дразнить.

«Сесилия? Та самая? — от радости волчий хвост пришел в движение. Гердих обернулся на него, не веря своим глазам. — Ягудова бездна! Так я скоро и на Лурус начну выть!»

— Ой! Простите! — Сесилия посторонилась, освобождая дорогу оборотню, но тот повел себя странно, пошел за ней. Она почти бежала, не понимая, почему к ней привязался волк, но, когда заметила, как ему трудно сохранять дистанцию с поврежденной лапой, остановилась.

— Я не понимаю, — сказала госпожа Сэс, когда хищник вывалил язык и помахал хвостом, как простая дворовая собака. — Пожалуйста, обернитесь и скажите, почему преследуете меня? Это приказ Хаюрба?

Волк повертел головой и, убедившись, что со стороны дворцового комплекса их не видно — вокруг пышным цветом цвели сотни розовых кустов, превратился в совершенно голого мужчину.

— Ах! — воскликнула Сесилия и, испугавшись своего крика, закрыла рот ладонью. — Быстро! Быстро, пока вас не увидели, обращайтесь назад!

Цессир послушался. Природное чутье разведчика подсказало ему, что вовсе не его голая задница испугала женщину, а что-то другое. Прочие деликатные части тела тоже в расчет не принимались — по разумению Гердиха, ничего ужасного в них не было. Феям нравилось. Значит, он совершил что-то, не свойственное оборотням.

— Кратиров хобот! — выругался он и вновь стал волком. Далее каскад ругательств выглядел как-то так: «Р! Ррр-р!!!». А все потому, что Цессир сразу понял свою ошибку. Ещё в зале переговоров он наблюдал, как волк стал Хаюрбом. И истекающий кровью король песков, скинув шкуру зверя лишь затем, чтобы оставить послание для Шаши, вовсе не светил своим достоинством. Он обернулся одетым человеком!

— Это у оборотней называется одеждой целомудрия, — объяснила Гердиху Сесилия, когда они добрались до улицы ремесленников. Сейчас он умытый и причесанный сидел в ее халате, который безобразным образом расходился на широкой груди. — Хотя в Хаюрбате культ нагого тела…

— Оборотни никогда не светят задом.

— Да. Их магия чудесным образом преобразует шкуру в одежду. Простую, без изысков. Я уверена, там, во дворце нашего короля, найдут не одно дорогое украшение, оставленное во время обращения. Думаю, у свиты Хаюрба не было намерений явить себя волками, скорпионами и змеями. Шкуры, клешни и зубы для них то же самое, что для наших воинов крепкие латы и оружие.

— Боевой вид. Понял. А как вы догадались, что я чужак?

— Вы виляли хвостом, — Сесилия не стала скрывать улыбку. Взяв чистую ткань и дурно пахнущую мазь «от Казима», она села на маленькую скамейку и занялась ногой Гердиха.

— Проклятье… — то ли от боли, то ли от осознания, что едва не спалился, выплюнул ругательство глава разведки Агрида.

Госпожа Сэс полюбовалась на свою работу: повязка сидела в меру туго. Надорванное ухо тоже помазала какой-то дрянью, а потом просто скрепила металлической скобой. На шипение «пациента» не обратила никакого внимания.

— Думаю, срастется.

— У меня много шрамов. Одним больше, одним меньше.

— Видела.

Гердих закрыл глаза. Еще бы. Явил себя во всей первозданной красе.

Сесилия поставила перед ним чашку с дымящейся жидкостью.

— Пейте. Это вайра из песчаной колючки. Горькая, но быстро восстанавливает силы.

Убедившись, что гость смог проглотить, принесла кувшин с водой. Нарезала кусок вареного мяса, разломила руками круглый хлеб.

— У меня без изысков.

Она давно не видела, как ест мужчина. Хаюрб никогда не приглашал за свой стол. Связь с рабыней у него была чисто практичная. Узнав, кто попал в его руки, решил воспользоваться и заиметь ребенка, несущего новый для оборотней дар. Эксперимент удался. Госпожа Сэс подарила ему одаренного мальчика. Второго из трех. Король песков даже не считал, сколько у него дочерей. Как он любил поговаривать, зачем считать овец? Сыны, кроме трех, по странной причине не выживали, умирали еще младенцами. Видимо само провидение не давало им стать взрослыми мужчинами, которые после смерти отца схватятся за ножи и пойдут друг против друга.

Гердих ел не спеша. Был голоден, но сдерживал себя. Точные движения ножа, вымеренные будто по линеечке кусочки. Красивые руки, длинные пальцы. Губы. Жесткие, мужские. Нос, глаза.

Встретившись с проницательным взглядом, Сесилия смутилась.

Слишком давно не было у нее мужчины. Слишком давно.

— Что мы будем делать дальше?

— Мы? — он удивился.

— Я агридка. Мои дети в Агриде. Я хочу, чтобы вы защитили их.

— От кого? От Хаюрба?

— И от него тоже. Но прежде всего от себя.

Гердиху в самом начале их общения пришлось признаться, кто он такой и почему оказался в Хаюрбате. Сесилия с радостью слушала о Шаше и ее любви к сыну Гердиха. А теперь его дети в беде.

Ее тоже в беде.

Если не Кассилий, то Фарисий точно. Хаюрб как коршун будет следить за каждым его шагом и словом. Оступится мальчик и погибнет. Рука короля не дрогнет. Он предупредил. Кому как не главе Тайного ведомства защитить их?

— Что вашим детям может угрожать в Агриде?

— Они… они птенцы Хаюрба.